Юридическая помощь обращается в незаконное завладение деньгами
«Риски уголовного преследования за якобы завышенный гонорар усилены»,– заключила комиссия Совета Федеральной палаты адвокатов РФ на XI всероссийском съезде адвокатов 20 апреля. Самым резонансным и одновременно печальным примером этого тренда, по мнению управляющего партнера адвокатской конторы «Бородин и Партнеры», вице-президента Международного Союза адвокатов Сергея Бородина, является «Дело Аэрофлота». В нем в результате оценки вышеуказанных категорий на свет появился обвинительный приговор в отношении адвокатов, с назначением реальных сроков лишения свободы.
— По версии следствия и суда, при определении размера вознаграждения за оказываемую юридическую помощь должны применяться такие детерминанты, как «целесообразность», «завышение», «простота дела» и «среднерыночность». Иными словами, если стоимость оказания юридической помощи выше рынка, в штате доверителя есть юристы и дело, по которому привлекается адвокат, является «простым», то квалифицированная юридическая помощь по мановению следственной палочки обращается в умышленное незаконное завладение деньгами.
У экспертов юридического рынка такой подход вызывает недоумение. Согласование условий оказания юридической помощи, в том числе суммы вознаграждения, – предмет исключительно взаимоотношений адвоката и доверителя. Используемые для определения суммы вознаграждения ковенанты не ограничиваются пресловутой «среднерыночностью» и «минимальными ставками». Здесь важно учитывать и индивидуальные обстоятельства дела, и личность доверителя, и социально-экономическую обстановку, и опыт адвоката. Сформулированный адвокатом гонорар предлагается доверителю, который может либо согласиться, либо не согласиться с этим.
Важно понимать, что адвокатская помощь построена на глубоком доверии и носит правозащитный характер. Адвокаты – не деловые партнеры доверителя, а знатоки закона и блюстители права. А потому адвокатская помощь – не услуга или публичный договор, а квалифицированная юридическая помощь, за которую доверитель уплачивает вознаграждение.
Криминализация оказания юридической помощи бизнес-структурам по мотиву наличия штатных юристов также не выдерживает критики. В современном правовом поле предприниматели сталкиваются с неподъемным массивом юридической проблематики: от уголовной до валютной. Штатный юрист, с одной стороны, не может знать всего, а с другой – попросту бесполезен, например, при наличии уголовно-правовых претензий к топ-менеджерам или бенефициарам компании. А вот «уголовный» адвокат сможет выстроить качественные правовые редуты, ибо только он имеет доступ к материалам уголовного дела накануне банкротства.
Помимо попыток криминализации гонорара адвоката, в последнее время набирают популярность банкротные инструменты – попытки признания недействительными денежных перечислений, которые совершил должник в пользу адвокатов.
Ситуация может выглядеть так. Компания и адвокат заключают соглашение на оказание юридической помощи топ-менеджерам и сотрудникам предприятия в связи с вытекающим из бизнес-конфликта уголовным делом. Адвокат оказывает комплекс действий – от устных групповых консультаций до следственно-судебного представительства топ-менеджеров и сотрудников организации. Фирма оплачивает отработанный гонорар.
После «падения в банкротство» и аналитического бурения финансово-хозяйственной деятельности кредиторы заявляют, что деньги перечислены безосновательно. Так, непосредственно обществу юридическая помощь не оказывалась, совещания и телефонные звонки ничем не подтверждены, а сама компания уже обладала признаками неплатежеспособности, о чем адвокаты не могли не знать.
И здесь возникает парадоксальная ситуация. Отработав должной защитой свой гонорар, адвокат затем вынужден «защищать гонорар» — участвовать в переговорах, ходить по судам. То есть доказывать, что он работал.
Эта зарисовка – реальная судебная ситуация. К счастью, в этом деле (№А56-116888/2017) Верховный Суд встал на сторону адвокатов и защитил их гонорар от притязаний оппонентов. Но факт остается фактом: гонорар адвоката находится под уголовно-банкротной угрозой.
А что дальше? Получается, что адвокат под страхом уголовного преследования или признания в его пользу платежей недействительными не вправе заключать выгодный для него договор с организациями в сложном финансовом положении либо с компаниями с государственным участием и должен ограничиваться «среднерыночностью». В свою очередь, фирмам, которые имеют финансовую возможность привлечь успешных и дорогостоящих адвокатов, блокируется доступ к правосудию и возможность более эффективной защиты своих сотрудников, активов и репутации.
